Из книги "Католики на просторах Понизовья и Северщины"

В 1914 г. вспыхнула Первая мировая война, которая в значительной степени повлияла на общественное положение жителей Гомеля и всей Могилёвской губернии, в том числе и на положение католиков. Для католической общественности Гомеля (и в целом Могилёвщины) определенным переломом было не столько само начало Первой мировой войны, сколько прибытие на эти земли осенью 1915 г. тысяч польских эмигрантов, выселенных из занятых немецкими войсками территорий Королевства Польского и западной Беларуси. В Могилёвской губернии насчитывалось около 146 тыс. беженцев, из них около 75 тыс. находились под опекой польских организаций помощи. С прибытием беженцев возникла необходимость помощи этим людям. Для организации такой помощи были учреждены комитеты, которые создали бюро трудоустройства и дешевые столовые. В Гомеле более всего помогали беженцами местные дворяне Феликс и Кароль Фащи.

Католическое (преимущественно польское) населения Гомеля во время Первой мировой войны за короткий срок увеличилось из обычных 1700-1800 человек примерно до 4700 человек (1916-1917 гг.).

Прибытие польских беженцев укрепила католическое сообщество Гомеля. Но беженцы в своем большинстве были носителями польского национального самосознания и уже одним своим присутствием здесь как бы призывали католиков к проявлению польского патриотизма. Большое количество беженцев не до конца понимало специфику национальных и политических отношений и пыталось переложить на белорусский почву опыт Королевства Польского.

Таким образом, Первая мировая война вместе с временным усилением польскости (а также и католичества) на Гомельщине, связанным с прибытием польских беженцев, в конечном итоге стала и причиной ослабления этого католичества.

Февральская революция 1917 г. вызвала демократизацию всех сфер жизни общества, в том числе в религиозной сфере. Была провозглашена свобода вероисповедания, и таким образом юридически было отменено доминирование Православной Церкви. Католики Беларуси наконец получили возможность открыто бороться за свои права. В марте 1917 г. был создан Белорусский национальный комитет из представителей белорусских организаций и партий, в которые вошли и белорусские католические священники. 25 апреля 1917 г. могилёвскому архиепископу был вручен мемориал, где предлагалось ввести в Могилёвской духовной католической семинарии, которая находилась в Петрограде, лекции по белорусскому языку и литературе и истории Беларуси. Также предлагалось рекомендовать духовенству обращаться к верующим по-белорусски, передать католикам костёлы, изъятые ранее, в которых планировалось вести белорусскую культурную работу, инициировать печать религиозной литературы и периодических изданий по-белорусски. Это, разумеется, не могло понравиться польской общественности Гомеля.

Период затишья между Февральской революцией и Октябрьским переворотом 1917 г., который длился несколько месяцев, стал единственным временем для свободного существования Католической Церкви в России (и в восточной Беларуси в частности).

В это время гомельский декан Ячейка о положении на Гомельщине и о католиках Гомельщины писал следующее: «Крестьяне жаждут улучшения быта. К помещикам отношение в определенном смысле негативное. К евреям еще худшее. Те, кто считается поляками, пользуются разговорным белорусским языком. В некоторых местностях в этом белорусском языке больше русских выражений. Жаждут учиться по-польски. С людьми других национальностей местные люди (католики) живут в согласии. Организации ЦКО способствуют, а ПТПО поддерживают, беря в их работе активное участие. Подобно же относятся к другим организациям. Хотят иметь свои национально-католические школы. А если останутся государственные школы в том же состоянии, в котором они находятся сегодня, то желают преподавания для себя на родном языке (здесь имеется в виду польский язык, - В.В.) религии, также языка, родной истории и географии. Гомельский гарнизон доволен своими капеланами, но пришлось слышать нарекания на редкие приезды военных капеланов ».

А вот что писал А. Ячейка о задачах католического клера и приходского актива: «Через издания и брошюры нужно прививать религиозно-нравственное просвещение, нужно устраивать материальные дела, основывать демократически-христианские союзы и другие организации, которые касаются польского люда в деревнях, посёлках и городах с центральной организацией в приходе. Нужно основывать страховое общество, создавать Третейские суды, надо стоять на католической платформе, поддерживать свое, способствовать другим, избегать национального шовинизма. Нужно закладывать новые и расширять существующие чисто католическое и научные библиотеки. Поощрять с амвона к чтению хороших книг, журналов, выявлять плохие. Где нет школ - создавать приходские. Существующие земские или народные реформировать в духе, дружелюбном к католичеству. Давать возможность заработка, основывать дома работы, приюты для нищих и т.д. основывать католические дома, или благотворительные общества. Организовывать на месте католические союзы. Голосовать за приверженные Католической Церкви партии. Назначать в большом количестве военных капеланов». Однако эти задачи и цели в большинстве так и остались невыполненными.

В первые годы советской власти положение Католической Церкви значительно ухудшилось. Формальной причиной для начала гонений на религию вообще и особенно на христианство стал декрет от 23 января 1918 г. «Об отделении Церкви от государства». В августе 1918 г. была издана инструкция, которая лишала религиозные организации юридических прав и имущества. Декреты от 26 декабря 1921 г. и 3 января 1922 г. вводили цензуру проповеди и запрет на религиозное обучение детей до 14 лет. Власть инициировала создание атеистических организаций.

О тяжелом положении Церкви на Гомельщине в первые годы советской власти можно узнать из архивных документов. Одним из таких документов является переписка гомельского священника Щенха с епископом Цепляком и вице-канцлером Ивановым. 14 января 1921 г. Щенх писал епископу Цепляку, что «в Гомельском деканате работы много и она только прибавляется». Он просил епископа прислать священника для Хойников, Острогляд и Речицы, где уже несколько месяцев, от самого отступления польского войска, их не было. Не было священников и в Мозыре и Калинковичах. Были арестованы в это время могилёвский декан Белоголовый и ксёндз Антоний Ермалович. Поэтому Щенх просил прислать священника в эти местности. «А тем временем, - писал Щенх, - он послал на неделю или две Чечерского священника Альбина Шатилло для объезда Хойникского, Остроглядского и Речицкого приходов, которые оставались без духовной опеки». Также Щенх выражал надежду, что ему пришлют в Гомель ксендза на помощь.