Почему святость других вызывает в тебе ярость, человек мира сего?

Новость о канонизации 4 сентября в Ватикане Матери Терезы Калькуттской вызвала бурю неадекватных и шокирующих откликов читателей светской прессы. Казалось бы - шокирующих, но на самом деле закономерных. На имя человека, признанного не только Церковью, но и миром (Мать Тереза удостоена Нобелевской премии мира), в день причисления к лику святых интернет-пользователи вылили столько грязи! Например, под короткой новостью о канонизации Матери Терезы на одном из самых популярных белорусских порталов появилось 90 комментариев. И большинство - такого типа: «Бросала людей на страшные мучения - а сейчас ее к лику святых!», «Мучила, убивала, воровала - святая!», «Мать Тереза работала на США и Великобританию под видом помощи детям в бедных странах!», «Тереза украла много денег, она аферистка мирового масштаба. Позор!».

И еще один, самый главный отклик: «На Земле нет святых!» Думаю, это убеждение - причина всех обвинений в адрес святой. Ведь можно было бы рассудить: это черти бесятся, что в Церкви новая святая, вот и пытаются запятнать ее имя. Но нет - эти отклики оставили конкретные люди, такие как ты и я, которые почему-то не смогли пройти мимо новости, которая, казалось бы, никак их не касается.

Так почему же ты, человек мира сего, приходишь в ярость от святости других? Может быть, потому, что не накормил ни одного голодного? Не принял к себе ни одного умирающего? Да что там - не дал ни рубля бездомному? Потому что святость других - это вызов для тебя. Это свет, который озаряет и выставляет на показ твою гнилую, пустую жизнь. Взывает к твоей совести и делает тебе больно, поэтому тебе проще думать, что света не существует, что не ты один - а все - живут во мраке. Вместо того, чтобы брать пример и стремиться к святости, ты обманываешь себя тем, что святым быть невозможно.

Мать Тереза - это вызов каждому из нас. Вызов, который надо или принять - и тогда признать свои «тщетность», безразличие и подняться из грязи, или забросать святого своей грязью - чтобы его чистота не мозолила глаза и не терзала совесть.

Что говорить об учениках Христа - приведем в пример отрывок из Евангелия от Луки, который иллюстрирует, как относились к самому Сыну Божьему:

«Случилось в субботу войти Иисусу в синагогу и учить. Там был человек, у которого правая рука была сухая. Книжники же и фарисеи наблюдали за Ним, не исцелит ли в субботу, чтобы найти обвинение против Него. Но Он, зная помышления их, сказал человеку, имеющему сухую руку: встань и выступи на средину. И он встал и выступил. Тогда сказал им Иисус: спрошу Я вас: что должно делать в субботу? добро, или зло? спасти душу, или погубить? Они молчали. И, посмотрев на всех их, сказал тому человеку: протяни руку твою. Он так и сделал; и стала рука его здорова, как другая. Они же пришли в бешенство и говорили между собою, что бы им сделать с Иисусом».

P.S. Через час после появления в Католической церкви новой святой я шел по городу и встретил бездомного мужчину, который два года жил в Доме милосердия сестер Матери Терезы. До этого был самым настоящим «асоциальным элементом» - спал на улице в картонной коробке, питался с мусорки, пил, сидел. После того, как парень попал в Дом милосердия, его жизнь полностью перевернулась. Сестры восстановили ему документы, давали одежду, деньги, приютили под свою крышу и кормили со своего, пусть и скромного, стола. Мужчина сам помогал сестрам кормить толпы бездомных, которые приходят в Дом милосердия. Словом, вернулся в общество и начал жить по-новому. Правда, работу все никак не хотел искать... И вот пару месяцев назад встретил этого человека на вокзале - грязного и пьяного. Почему-то свиные рожки соблазнили его вернуться к своей прежней жизни, и он ушел из Дома милосердия.

- А ты хоть приходишь в Дом на обеды для бездомных? - спрашиваю его.

- Нет, потому что стыдно. Недавно сам еду им раздавал, а сейчас мне с ними садиться за один стол? - честно исповедовал мужчина свою гордыню.

Но когда я встретил его в день канонизации Матери Терезы, он ответил уже по-другому:

- А чего мне к сестрам идти? Они же объедками кормят. То что сами не доедают, сбрасывают в общий котел и раздают, - рассуждал он, сидя на асфальте и допивая из грязного стакана похлебку от «Роллтона», купленного на милостыню.